Мирная жертва
«Если жертва его жертва мирная, и если он приносит из крупного скота, мужеского или женского пола, пусть принесет ее Господу, не имеющую порока, и возложит руку свою на голову жертвы своей, и заколет ее у дверей скинии собрания; сыны же Аароновы, священники, покропят кровью на жертвенник со всех сторон; и принесет он из мирной жертвы в жертву Господу тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это; и сыны Аароновы сожгут это на жертвеннике вместе со всесожжением, которое на дровах, на огне: это жертва, благоухание, приятное Господу.
А если из мелкого скота приносит он мирную жертву Господу, мужеского или женского пола, пусть принесет ее, не имеющую порока. Если из овец приносит он жертву свою, пусть представит ее пред Господа, и возложит руку свою на голову жертвы своей, и заколет ее пред скиниею собрания, и сыны Аароновы покропят кровью ее на жертвенник со всех сторон; и пусть принесет из мирной жертвы в жертву Господу тук ее, весь курдюк, отрезав ее по самую хребтовую кость, и тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это; священник сожжет это на жертвеннике; это пища огня – жертва Господу.
А если он приносит жертву из коз, пусть представит ее пред Господа, и возложит руку свою на голову ее, и заколет ее перед скиниею собрания, и покропят сыны Аароновы кровью ее на жертвенник со всех сторон; и принесет из нее в приношение, в жертву Господу тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это и сожжет их священник на жертвеннике: это пища огня – приятное благоухание (Господу); весь тук Господу. Это постановление вечное в роды ваши, во всех жилищах ваших; никакого тука и никакой крови не ешьте».
Мы уже рассмотрели жертву всесожжения. При этом мы видели, что ее приносили у входа в скинию собрания, и она говорит о той стороне дела Господа на кресте, которая в особенности была для Бога: то есть, о том, что Господь сделал больше, чем было необходимо, чтобы спасти нас от суда и устранить грех.
Вчера, в Левит 2, мы видели жертву хлебного приношения, которая говорит о личной славе Господа Иисуса, как Человека. Эта слава Человека Христа Иисуса была необходима, чтобы дело вообще могло быть совершено. Поэтому жертва всесожжения также никогда не была отделена от жертвы хлебного приношения. С жертвой всесожжения всегда также приносилась жертва хлебного приношения.
Теперь, в Левит 3, мы снова подходим к жертве, которая приносилась добровольно: жертва благодарности – или мирная жертва. Если мы читаем главу подробно, то тотчас видим некоторые различия, между мирной жертвой, с одной стороны, и жертвой всесожжения и жертвой хлебного приношения, с другой стороны; но в то же время мы видим, что мирная жертва не может быть отделена от этих жертв. Так, как с жертвой всесожжения всегда также приносилась жертва хлебного приношения, так не приносилась одна и мирная жертва: в главе 7 мы читаем, что к жертве благодарности еще принадлежали пресные хлебы и лепешки, и что сама мирная жертва была положена на жертвенник, и правда, на жертву всесожжения. Она не может быть отделена от нее.
Только что сказанное объясняет что-то из связности, которую образуют эти три жертвы. От жертвы всесожжения не мог есть никакой человек, она целиком принадлежала Богу и также должна быть целиком сожжена на жертвеннике – за исключением кожи, о которой мы читаем в 7 главе, что ее получал священник. То, что представлено в жертве всесожжения, то есть сторона дела Господа Иисуса, которая была для Бога, в чем Он так прославил Бога, так велика и славна, что человек не может действительно оценить ее по ее ценности. Бог говорит: это только для меня.
В жертве хлебного приношения мы видели, что часть жертвы приносилась Богу со всем ливаном – из этого ничего не было для человека – но что остальное могли есть Аарон, и его сыны. Значит, не каждый из народа Божьего, мог есть от нее, а только часть семьи священников – те, которые привыкли, быть в присутствии Бога, и служить там, в Его святилище, и которые вследствие этого могут ценить то, что ценит Бог, и могут видеть что-то от славы, которую Бог видел в Личности Господа Иисуса.
Здесь, в Левит 3, мы находим мирную жертву, или жертву благодарности. В главе 7 мы читаем, что каждый из народа, кто был чист, мог есть от нее. Что-то неестественное, если кто-то из народа был нечист, и поэтому мы можем сказать, что значит, мясо мирной жертвы было предназначено для всего народа. И не только это. Мы читаем, что часть жертвы отдавалась Богу, и что Бог называет это Его пищей, Его хлебом. Также Аарон получает часть от нее – он в своей должности всегда является образом Господа Иисуса, как Первосвященника. Далее получает определенную часть также священник, который приносит мирную жертву. И наконец, от нее может есть весь народ, не только жертвующий, а каждый из народа, кто был чист. Так, мы имеем здесь жертву, от которой питается Бог, от которой получает Свою часть Господь Иисус, и от которой, наконец, ест весь народ. Следовательно, здесь мы видим трапезу семьи Божьей, где собраны Бог, Господь Иисус и Его народ, чтобы есть от одной этой жертвы, от того, что нам представлено в мирной жертве.
Если мы знаем 1 Коринф 10 и 11 и Евреям 13, то легко увидим, что между мирной жертвой в ветхом завете и столом Господа и вечерей в новом завете существует непосредственная связь. К Евреям 13,10 сказано, что мы имеем жертвенник, от которого не имеют право питаться служащие скинии. Следовательно, мы имеем — и это мы можем, как первое, заключить из этого письма – жертвенник, от которого можем есть. В ветхом завете был только один жертвенник, от которого могли есть, это жертвенник жертвы всесожжения, и только одна жертва, от которой мог есть каждый из народа, кто был чист, это жертва мирная. Так это ясно, что к Евреям 13 ссылается на жертвенник всесожжения в соединении с мирной жертвой. Далее к Евреям 13,10 сказано, что никто, кто связан со служением ветхого завета, не может питаться от нашего жертвенника. Только мы, соучастники Господа Иисуса, можем это делать. Прообраз, тень, устранена, уступая место действительности.
Когда Павел в 1 Коринф 10 говорит о столе Господа, то понятно, что при этом он исходит от жертвенника всесожжения и мирной жертвы, ибо говорит в этой связи (стих 18), что Израильтянин, когда ел от жертвы, имел общение с жертвенником.
Но также из ветхого завета очень ясно видно, что в этой связи подразумевался жертвенник жертвы всесожжения и мирная жертва. Ибо о медном жертвеннике (= жертвенник жертвы всесожжения) сказано как о «столе Господа». Выражение «стол Господа» мы находим только в Иезеккиль 41,22 и Малахия. В Малахия жертвенник назван, определенно, в связи с жертвой, «столом Господа» (синодальный перевод: трапеза) (Малахия 1,8.12). Бог упрекает священников (1,6б), что они приносят на этот стол нечистый хлеб, значит, нечистых животных (Мал 1,7). В Левит 3,11 и 16 мы ведь видели, что Бог называет часть, которую получает от мирной жертвы, Мой хлеб (возможный буквальный перевод слова), Моя пища. Поэтому также Он говорит в Малахия, о нечистом хлебе.
Так мы хорошо видим значение Левит 3, а также закона жертвы мирной для нас: это образ того, что мы делаем за столом Господа, когда празднуем вечерю, значит, когда мы занимаемся умершим Спасителем; когда мы преломленный хлеб и разлитое вино, о чем Господь Иисус сказал: сие тело Мое, которое за вас предается, и это новый завет в Моей крови, которая за вас проливается – когда мы принимаем это из Его рук, и едим от этого. И тогда мы видим в этом образе чудесные вещи в связи с этим служением. 1 Коринф 10,18+25 говорит, что кто ест от жертвы, имеет общение с жертвенником. А это великая мысль, которую мы находим здесь, в 3-й главе: все это находится в соединении с жертвенником. Жертвующий мог принести жертвенный дар, и он мог возложить свою руку на голову своей жертвы и заколоть ее, но далее он не мог делать ничего; дальнейшее делали сыны Аарона. Здесь не сказано, что с жертвы сняли кожу, что ее разложили на части, или, что вымыли внутренности, как сказано в Левит 1, о жертве всесожжения. Нет, мы читаем здесь сейчас, что сыны Аарона кропят кровью на жертвенник и затем берут тук (это описывается очень подробно) и курят им на жертвеннике. При всех трех мирных жертвах, которые мы здесь находим, это повторяется почти буквально. При этом всегда подробно описывается, какой тук должен быть для Бога, что при нем должны быть почки, и что это должно быть принесено в жертву Богу. А затем в 11 и 16 стихах сказано, что это пища или хлеб Бога. Главное, это жертвенник, это приносилось туда для служения Богу. И особая часть Бога, как сказано, различный тук и почки.
Значит, в этой главе мы имеем только одну сторону мирной жертвы – часть Бога. Другую сторону, нашу часть, мы находим в законе для мирной жертвы, в 7-й главе. И хорошо, видеть это. В назначении жертвы мы имеем мысль, что под впечатлением славного общения с Богом, как это выражается в мирной жертве, мы имеем нужду очищаться через самоосуждение. Поэтому после 3-й главы следует жертва за грех и жертва повинности. Но в практическом применении, вначале мы должны очиститься (1 Коринф 11,27-34). Поэтому жертва мирная заканчивается в законе для мирной жертвы. И затем там излагается наша часть.
А затем мы замечаем что-то еще. В 1-й главе в жертве всесожжения мы видели, что обычно жертвенный дар был из крупного скота. Когда кто-то был слишком беден, чтобы принести его, он мог также принести овцу или козу, и даже – если он был очень беден – голубя. Также при жертве хлебного приношения во 2-й главе мы находим три нисходящих класса жертв. Но этого большого различия мы не видим при жертве мирной. Правда, здесь также имеются три различные жертвы, но не в той же классификации, которую мы имеем в 1-й главе. И, кроме того: если в мирную жертву приносился крупный скот, это могло быть иначе, чем при жертве всесожжения – как мужеского пола, так и женского. Также могли принести овцу или козу, но о птицах мы не читаем ничего.
Для нас очень важно, различить и исследовать, что это значит. Если мы приносим Богу что-то, как жертву, которая только для Него, тогда это, если оно говорит о Личности и деле Господа Иисуса, всегда приятно для Него, И если мы не так богаты, как должны быть, потому что были слишком ленивы, чтобы собрать сокровища, которые можем собирать в слове Божьем, или если мы слишком юны и у нас еще не было времени стать богатыми богатством, которое видим у Господа Иисуса в Его деле, тогда Бог говорит: приди с маленькой жертвой – если только она говорит о Господе Иисусе, тогда это может быть даже двумя голубями или двумя горлицами; это приятно для меня.
Но если речь идет об общении, участии с Богом за трапезой, при которой Бог получает Свою часть из рук жертвующего, при которой Аарон – образ Господа Иисуса – получает часть и при которой, наконец, получает часть весь народ, то это не может быть так, как при жертве всесожжения. Ибо, если хотят иметь общение с Богом, то для этого необходим определенный уровень, определенная плоскость. Если речь идет о том, чтобы наслаждаться Господом Иисусом и Его делом на кресте, то Бог не может спускаться на наш уровень. Он видит славу Господа Иисуса совершенно. А то, что говорит о Его славе, Он называет Его хлебом, Его пищей. Это самое драгоценное, наивысшее в жертве. Но Бог не может доходить до того, что делает так, как будто бы Он видит лишь немного славы в деле Господа Иисуса, так что для Него достаточно голубя, как Его пищи. Это невозможно.
Голубь едва ли может быть пищей Бога (тук, почки и так далее) отделенной от животного и отделенной, быть сожженной на жертвеннике. И при этом нужно подумать, что голубь, больше образ Господа Иисуса, как Сына Божьего, который с Небес, тогда как мирная жертва особенным образом представляет Господа Иисуса, как Человека, хотя Он также, это вечный Сын Бога.
Мы можем иметь общение с Богом, если приходим на уровень, на котором это общение возможно. Это очень важно. Каждый верующий должен придти к Богу с жертвой всесожжения, ибо каждый верующий должен видеть что-то от жертвы всесожжения. Пока кто-то, кто исповедует свои грехи и свою вину пред Богом, не видел ничего из того, что нам представлено в жертве всесожжения, он не свободен, приблизиться к Богу. Ведь он не знает, какое положение занимает в Господе Иисусе пред Богом!
Он, это как первенец из Израиля в пасхальную ночь в Египте (Исход 12), который, если он верил слову Божьему, знал, что безопасен перед судом Божьим, но который, когда думал о Боге, видел Его только как ужасного судью, который ходил, чтобы поразить каждого первенца, но который не мог придти к нему, потому что он был в безопасности под кровью агнца. Но если бы он вышел из дома, чтобы встретиться с Богом, он был бы поражен судом Божьим.
Когда только возрожденный видел что-то от славы дела Господа Иисуса, как это представлено в жертве всесожжения, он будет свободен в своем сердце и своей совести приблизиться к Богу. Поэтому каждый христианин может придти к Богу с жертвой всесожжения. Кто не может этого, в действительности, не христианин, хотя он, возможно, также возрожден.
По этой причине также, Бог начинает, когда речь идет о жертве, с жертвы всесожжения. Я повторяю: каждый может принести жертву всесожжения, хотя это, может быть, также, только горлица. И если сердце занимается славой Господа Иисуса в Его деле на кресте, рассматривая Его, что значит Его дело для Бога, как приятно оно для Бога – приятное благоухание – то он учится также все больше видеть от этой славы, и то чудесное положение, которое мы имеем у Бога. В ценности жертвы всесожжения мы приятны для Бога; и чем больше мы узнаем о ценности жертвы всесожжения, которую она имеет в очах Божьих, тем больше мы видим так же, как свободно можем приблизиться к Нему.
Если кто-то, образно выражаясь, может принести из крупного скота, потому что действительно занимается ценностью жертвы всесожжения, то он осуществляет истину, которую нам говорит Иоанна 17,23: что Отец нас, Его детей, любит так же, как любил Господа Иисуса. Так, если мы это знаем, мы совершенно свободны, идти близко к Нему в святилище. Мы имеем не только свободу, сделать это, но так же, как говорит Евреям 10,19, дерзновение. Наши сердца свободны, и мы приближаемся к Богу без страха. Мы знаем: Он наш Отец, а мы Его дети, и Он любит нас так, как любил Господа Иисуса.
И если мы затем видели и осуществляем то, что нам показывает Левит 2 в образе жертвы хлебного приношения, если мы занимаемся славой Личности Господа Иисуса в Его жизни на земле, то это предмет для наших сердец, для времени нашей жизни здесь на земле, в пустыне. В отношении этого предмета мы можем также, если мы духовны (как это представлено в сынах Аарона), иметь общение с Богом, тем, что мы, как сыны Аарона, едим от того, от чего ест Бог.
Затем, в Левит 3, мы подходим к жертве благодарности, и жертве мирной. Она находится в соединении с жертвой всесожжения и жертвой хлебного приношения, а представляет – как результат дела Господа Иисуса – то, что мы можем иметь общение с Богом, можем с Ним участвовать в чем-то. Ибо у креста Бог и верующие занимаются тем же самым делом. Следовательно, в мирной жертве мы видим то, что мы имеем общение с Богом. Здесь речь, как сказано, не о части Божьей, как мы видим в жертве всесожжения, хотя это здесь также включено, а мы видим в образе, что Бог и все соучастники Господа Иисуса собираются к трапезе за Его столом. Тот, кто не имеет части с Господом Иисусом, никогда не видел славу Господа и славу Его дела. Но мы, Его соучастники, можем находиться у креста; здесь находится Бог и говорит: это Мой Возлюбленный Сын, который совершил на кресте чудесное дело; и наши сердца говорят: это наш возлюбленный Спаситель. Бог говорит: Он совершил дело, потому что любит Меня (смотри Исход 21,5; Иоанна 18,11). И наши сердца говорят: также, Он совершил дело потому, что Он любит нас; Он, это Сын Божий, который возлюбил меня и предал Себя за меня (Гала 2,20)!
Так Бог говорит нам о Его славе и Его совершенстве, и о славе Его дела. И мы говорим с Богом, ибо также и мы восхищены тем, чем исполнено сердце Божье. Так мы имеем с Ним общение. Основание для этого общения, говоря еще раз, эта чудесная Личность в деле на кресте. Им и Его делом занято сердце Божье и наши сердца, Мы имеем часть в том же предмете (и это соучастие). Эту великую мысль мы находим здесь, в главе 3 и 7.
По стихам 1 и 6 мы можем для мирной жертвы взять животное, как мужеского пола, так и женского. Да, при мелком скоте предполагается, что это животные женского пола. (Овца и коза). Это позволено только при мирной жертве, и простой жертве за грех – а при жертве за грех даже предписано (глава 4,28; 5,6). По-видимому, ясно, что этим дается понять о сравнительной слабости. Это следует также из обычного образного значения женского рода в Божьем слове. Это положение подчиненности, пассивного послушания, в противоположность активному послушанию, положения праведной независимости мужа. И возможно, с женским родом также связана мысль о плодовитости.
Во всяком случае, ясно, что мирная жертва представляет не самое высшее из дела Господа Иисуса, как жертва всесожжения. Мы не находим здесь мужской силы, которая совершила дело на кресте так, что Бог в нем был прославлен наивысшим образом.
В мирной жертве мы видим умершего Спасителя, как основание и предмет нашего общения с Богом. А в образе крупного скота мы видим преданного Раба Божьего и Человека, обоих в жизни и смерти.
Жертвующий кладет свою руку на голову жертвы. Он объединяется с жертвой во всем ее совершенстве. Как бы он также иначе имел мужество, придти в присутствие Божье и сообща с Ним есть от этой жертвы? Поэтому, как хорошо, когда мы у стола Господа вместе, и в наших молитвах и песнях выражаем пред Богом, как восхищены Господом в Его деле на кресте, и как мы видим Его совершенство, и то, что видим, предлагаем Богу, как жертву, осознавая, что Бог принимает нашу жертву из наших рук, и называет ее Его пищей, Его хлебом!
В стихах 2,8 и 13 предписано, что сыны Аарона, священники, должны кропить кровью на жертвенник со всех сторон, а в стихе 17 мы прочли, что нельзя есть никакого тука и никакой крови.
Кровь говорит о жизни. В 17 главе нам сказано, что душа, в крови. И Бог желает жизнь для Себя. Он один дает жизнь, и Он один имеет право на жизнь. И когда речь идет о жизни Господа Иисуса, то это так, что она только для Него. Он имеет на нее право, и Он желает, иметь ее для Самого Себя. Мы можем видеть ее славу. В этом образе она кропилась на жертвенник со всех сторон, так, как мы видели это также при жертве всесожжения, так что, когда мы приближаемся к жертвеннику – это стол Господа Иисуса – то осознаем, как драгоценна эта кровь для Бога, и что она, это единственное основание, на котором мы можем приблизиться к Богу. Так, в Левит 16 мы видели, что кровь на умилостивлении, это основание, на котором Бог может находиться в связи с людьми, и может пригласить всех грешников, придти к Нему, чтобы Он их благословил. Так, сыны Аарона, которые кропят кровью, это верующие, практические священники, тем, что они привыкли быть в присутствии Бога, которые научены знать Его мысли, и видеть все так, как это видит Он.
Как славно читать в 5-ом стихе, что сыны Аарона должны сжигать тук на жертве всесожжения, на жертвеннике. Слово «сжигать» (в этом переводе используется слово «воскурить») также означает здесь «сожигать курение», как при жертве всесожжения и жертве хлебного приношения. Разве мы не бываем часто под впечатлением того, что наша жертва так бедна и мала? Но она восходит к Богу, соединенная с благоуханием славной жертвы всесожжения. И если она говорит о Господе Иисусе в Его чудесном деле на кресте, то все-таки является «жертвой приятного благоухания» для Иеговы.
Мы видели, что жертва всесожжения, это основание для всех благословений – для всей нашей радости, нашего общения, нашего поклонения, нашей хвалы. Разве мы не видим во 2-й Хроник 7,1-10 прекрасный образ этого в связи с нашим предметом? В стихе 1 и 2 с небес сходит огонь и поглощает жертву всесожжения, и слава Иеговы наполняет дом. Когда дети Израиля увидели это, то пали лицом на землю и поклонились, и славословили Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его.
А затем они чистосердечно приносили жертвы (мирные жертвы) в большом количестве, восхваляя Бога и восемь дней празднуя великий праздник. Вначале семь дней, образ всего земного времени, а затем еще восемь дней, особое праздничное собрание, образ вечного состояния.
В стихе 7 в мирную жертву может быть принесена овца. Овца говорит не о служении, как телец, а о самоотверженности до смерти (Исайя 53,7). Но если она также представляет слабый образ Господа Иисуса, все-таки имеет превосходство, которого не имеет телец. Она имеет курдюк, а у овец востока это было самым ценным, не только из-за величины, но также, особенно, из-за качества тука со вкусом костного мозга. Если затем, в стихе 11, не сказано, что это приятное благоухание для Господа, то вместо этого все-таки сказано, что это пища огня – жертва Господу (в переводе, на основании которого идет рассуждение, сказано: это пища [собственно, хлеб}, жертва Иегове).
В стихе 12, мы имеем для мирной жертвы козу. Коза в Божьем слове, собственно, образ природного человека, как грешника и врага Бога (Матфея 25,32-46), и так, она подходит для жертвы. Разве наши эгоистичные сердца часто не приносят жертву благодарности, которая имеет характер почти жертвы за грех? Как велика благодать Божья, что Он все-таки принимает эту жертву, и именно здесь вместе используются оба славных выражения из стиха 5 и 11, чтобы ободрить наши бедные сердца: «и сожжет их священник на жертвеннике: это пища(хлеб) огня – приятное благоухание», хотя здесь и не прибавлено: «Иегове» (эльберфельдский перевод).
В стихах 3-4, 9-11 и 14-17 мы читаем, что на жертвенник Господу должна быть принесена не вся мирная жертва, а только тук. Это не жертва целиком. А также остаток не сжигался вне стана, как мы находим в главе 4,2 и 21, при жертве за грех за помазанного священника и все собрание. Это часть народа Божьего, после того как каждый, осудил сам себя.
Затем они могли, есть от нее в общении с Отцом и Его Сыном, и в общении со всем народом Божьим, то есть с каждым, кто чист. Но как здесь о самоосуждении еще не сказано, то это еще не упомянуто. Мы найдем это в законе жертвы мирной в 7-й главе.
Здесь, в третьей главе подчеркивается, как драгоценно дело Господа Иисуса для Бога. Мы находим здесь выражения, которые идут дальше, чем те, которые использовались в 1-й и 2-й главе. Там мы прочли, что жертва всесожжения и жертва хлебного приношения должны быть сожжены в приятное благоухание для Бога. Это мы находим также здесь, в стихе 5 и 16. Но здесь добавлено, что это хлеб Бога, пища Бога, которой питается Бог из того, что принесено нами сюда о Господе Иисусе в Его деле. Как важно тогда, размышлять о том, что здесь пожертвовано Богу, являющееся частью того, что Сам Бог получает от этой жертвы.
Итак, весь тук от жертвы принадлежит Богу. Слово для тука указывает на чрезвычайную доброкачественность и может быть также переведено «самое лучшее» (например, три раза в Числа 18,29-32). Это уважение Бога к внутренней славе Господа в Его деле на кресте. Ибо, нам нужно подумать, что тук можно достать только через смерть. Он говорит о глубочайшей внутренней трогательности и чувствах Господа, которые привели Его к тому, чтобы из любви к Отцу пойти на смерть. Вот, например, в Псалме 40,10. Еврейское слово для почек означает «совершенство», слово для чресл: доверие, доверительность, а слова «сальник на печени» могут быть истолкованы как: изобилие славы. Какие глубокие мысли в этом! В стихах 16 и 17 и в главе 7,22-25 людям запрещено есть тук. Да, сказано даже: «истребится душа та из народа своего». Он был только для Бога!
Если мы подробнее рассмотрим места в Божьем слове, которые говорят о туке, то, я думаю, мы придем к выводу, что тук говорит об энергии воли и о том, что показывает хорошее состояние животного. У больного животного нет тука. Если у животного есть тук, то обычно это доказывает, что у него хорошее здоровье. Значит, тук говорит также об особенно добрых чувствах сердца, которые выражаются в том, что делают. И это в стойкости, которая включает энергию воли.
Если Бог, Творец, то Он один имеет право на волю человека. Во Второзаконии 6 мы читаем, что Бог требует от человека любить Его «всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими». А Господь добавляет в Марка 12,33 и Луки 10,27: «всем разумением». Как Творец, Бог имеет право, требовать, чтобы творение служило Ему. В Колосс 1,16 сказано, что Господь Иисус сотворил все для Себя.
Отсюда следует, что творение должно Ему служить и не может иметь собственной воли. А в 1 Самуила 15 мы читаем: «ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство». Так, воля Господа Иисуса была только для Бога. Он, единственный человек, который имел право иметь свою собственную волю, сказал: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня» (Иоанна 4,34). Он, будучи совершенным, первенец всего творения, Он, Сам Сын Божий, который не был творением, Он имел право иметь собственную волю; но Он хотел только одного: служить Богу, исполнять волю Божью. И это так очень дорого и драгоценно для Бога. Он в продолжение четырех тысяч лет искал хотя бы одного единственного человека, который делал бы доброе, кого-то, кто ищет Бога (Римлянам 3,12 и 11), но не нашел никого. Были сотни миллионов человек, и каждый из них имел собственную волю – хотя они также не могли иметь ее, и каждый исполнял свою собственную волю, вместо воли Божьей.
Через 1500 лет после сотворения Адама Бог уже сказал о людях: «все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время». Кто мог измерить, чем это было для Него, когда затем Он нашел человека, который никогда не был непослушен, и вся жизнь которого была только послушанием. Который желал только прославлять Бога! И это был Человек, который имел право, иметь собственную волю, но который отказался от этой воли, чтобы быть только послушным Богу. «Послушным до смерти, и смерти крестной». Это для нас слишком высоко, чтобы понять. Возможно, мы можем иметь незначительное понятие об этом, но подлинную славу этого не может понять никто из нас. Поэтому Бог требует тук для Себя одного. Только Он один может это оценить его полной ценностью. Но чудесный факт, то, что Бог хочет принять это из наших рук. И если даже мы совершенную славу этого тука понять не можем, то все-таки, мы можем его взять в наши руки и предложить Богу. Он хочет принять его из наших рук. И в стихах 11 и 16 мы читаем: «это пища (хлеб) огня – жертва Господу».
Но тук здесь приведен в соединение с особенными вещами. Мы имеем тук, покрывающий внутренности. И если мы знаем новый завет, то мы знаем, что это означает. Подумаем только об 2 Коринф 6,12, где апостол говорит о внутренностях( синодальный перевод: сердцах). И имеются еще многие другие места, которые не всегда переводятся, как внутренности. Несколько раз в сносках указано, что подразумевается, но часто сказано о чувствах и сердце, где действительно значится, внутренности. Лука 1,78 и Колосс 3,12; 2 Коринф 7,15 и Филипп 2,1; Филипп 1,8 и Филимону 7+12 и 1 Иоанна 3,17.
Внутренности, это душа человека. Это говорит о его глубоких чувствах. И здесь речь о внутренних чувствах Господа Иисуса, когда Он совершал дело на кресте. Мы можем узнать что-то из этого, когда читаем псалмы, особенно первую книгу, где многие псалмы говорят о чувствах Господа Иисуса, когда Он здесь на земле шел на крест. Вспомним о псалме 16, где показано, как Он близок Богу, о псалме 22, где мы находим, что было в Его сердце во время трех часов тьмы – «на Тебя оставлен я от утробы; от чрева матери моей Ты – Бог мой». Когда Он в псалме 40 говорит о Себе, что Он находится в тинистом болоте, но при этом также говорит, как Его сердце доверяет Богу и так далее (смотри также псалом 69, 102 и так далее), мы можем что-то понять, как драгоценны были чувства Господа Иисуса для Бога, после того как Бог, о всех людях, о всех сотнях миллионов людей, которые жили до этого времени, должен был сказать, что они были врагами (Рим 5,10).
И затем этот Человек, который имел только любовь к Отцу, который из любви к Нему пошел на крест, из любви к Нему позволил, чтобы наши грехи были возложены на Него, который из любви к Нему позволил, чтобы сделаться грехом, и затем был поражен Самим Богом. Внутренности говорят об этом. Любовь была так велика, что Он сделал гораздо больше, чем было необходимо. Его чувства были не просто такими, что Бог мог ими удовлетвориться, потому что Он не грешил. Они были преизбыточно больше, чем было необходимо, намного больше, чем требовала праведность Божья, так что Бог нашел в Нем полное благоволение и в тот момент, когда Он скрыл от Него Свое лицо, когда Он страдал, там на кресте, под Его судом, Бог смотрел на Него с таким благоволением, как никогда прежде. И Бог говорит нам – рассмотри это. Читай в Псалмах и смотри, какие чувства доверия, и любви ко Мне были в Его сердце! Я знаю, это слишком велико для вас. Вы не можете этого полностью понять. Вы никогда не поймете, что эта любовь Моего Сына значила для Меня в этот ужасный момент. Но все-таки, возьмите это в ваши руки, и принесите ко Мне. Я хочу принять это из ваших рук, так что вы, если даже не можете этого понять, потому что это слишком велико и славно, все-таки увидите что-то из этого, если даже только внешне.
Но не только тук, но также обе почки и тук, который на них, принадлежал Господу, как жертва. По Иов 38,36, Бог заложил мудрость в почках (так в используемом оригинале, в синодальном переводе говорится: в сердце). Они, это место мудрости, в которой Господь Иисус совершил все. Не только то, что Он был послушен во всем и справлялся по воле Божьей, но также то, что Он должен был сделать, Он сделал таким чудесным образом, что Бог с восхищением смотрел на все. Когда Он в послушании совершал дело, которое Ему поручил Бог, когда Он говорил слова, которые Ему дал сказать Отец, то Он делал это в такой чудесной мудрости, что Бог смотрит на это только с наслаждением и благоволением. Так это было во всем, в жизни Господа Иисуса, и, прежде всего, в Его смерти на кресте. Бог видел, как Он там совершал дело на кресте. Он слышал слова, которые Он говорил. Это были только слова мудрости! Разве не чудесно, что Господь Иисус в этой глубочайшей нужде говорит разбойнику на кресте: ныне же будешь со мною в раю? Разве не чудесно, когда Господь говорит: «жажду», в чем исполнилось Писание – что Он в тот момент, когда был поражен Богом, думал о том, что должно исполниться Писание, и поэтому воскликнул: жажду? Разве не чудесно, что когда Мария, мать Господа Иисуса, стояла у креста, и оружие прошло через ее душу, как было предсказано, в тот момент, когда Он должен был умереть, Он думал о ней? Разве не чудесно, что Он тогда утешил ее и сказал Иоанну: се, матерь твоя! И чем это было для сердца Иоанна в тот момент, услышать голос Господа, Который доверил ему Марию, Свою мать, которую так любил? Мы можем понять, что Бог взирал на Него с благоволением и восхищался этой мудростью, которая даже в этот момент еще умела сказать слово вовремя. И так мы можем читать все слова Господа Иисуса и размышлять обо всех Его мыслях, которые находим в псалмах. Об этом говорят почки. Это мудрость, которая выражается в этом, и которая делает все таким чудесным пред Богом.
Бог направляет наши мысли на это, чтобы мы это рассматривали, это созерцали, и чтобы наши сердца насыщались этой чудесной славой, которая слишком велика для наших маленьких сердец, чтобы исследовать ее до дна, славу, которая слишком глубока, чтобы наш маленький рассудок мог ее измерить. Но все-таки мы можем ее видеть. И Бог в Своей чудесной благодати говорит: принеси это Мне. Это то, чего жаждет Мое сердце. Это то, в чем я нашел такое благоволение, которое так удовлетворяет Меня, что это является Моим хлебом, Моей пищей. Это бесконечно больше приятного благоухания, которое так хорошо и славно. Но это пища, следовательно, что-то, от чего Бог питается, в чем Он находит все, что удовлетворяет все Его желание, желание сердца вечного Бога. Так, говорит Он, принесите это сюда и дайте Мне. Я хочу это принять из ваших рук. Разве это не чудесное дело? Разве это не впечатляет наши сердца, что мы можем исполнять такое служение, что мы приведены так близко к Нему, что мы можем входить в святилище и там приносить нашими руками то, что так совершенно удовлетворяет Его сердце, что Он называет это Его хлебом и Его пищей? Разве этого не достаточно, чтобы продвинуть наши сердца?