Молитва Господня, как часто называют её, или так называемое «Отче наш» играет сегодня в христианстве решающую роль. Её совершают во всякое время и по любому поводу. При вечере, при крещении, перед проповедью, при бракосочетании, при погребении — во всех обстоятельствах. Но на основании только что процитированных мест из Деян. Апостолов можно утверждать, что первые христиане явно этой молитвой не пользовались. Больше того: она нигде в Новом Завете, кроме Евангелий, не упоминается. Мы встречаем много молитв, но ни разу не встречаем мы «Отче наш». Как понять это? Или молитва Господня не вполне хороша? Не Сам ли Он учил Своих учеников: «Когда молитесь, говорите...» (Лук. 11,2-4)?
(из книги «Там Я посреди них» — Кристиан Брим)
Скачать и читать полную версию книги Кристиана Брима «Там Я посреди них» бесплатно в форматах ePub, Fb2, PDF можно из «Библиотеки христианской литературы». Электронное издание в отличие от печатного переработано и исправлено.
Молитва Господня, которой Он учил Своих учеников — хороша и совершенна. В этом не может быть абсолютно никакого сомнения. Вопрос в том, является ли эта молитва подходящей для христиан. Его слова: «Когда молитесь» направлены к Его ученикам, которые следовали тогда за Ним и которые ещё не стояли на христианском основании. Тогда ещё не было совершено искупление Христом, Дух Святой, как Личность Божества, тогда ещё не сходил на землю. В этом все дело.
Господь Иисус учил Своих учеников о Своём Отце, и только Он, Сын, мог открыть им Отца (Мат. 11,27). Снова и снова вёл Он их к познанию Своего Отца, так что позже, незадолго до Своего распятия, Он мог сказать Отцу: «Я открыл им имя Твоё и открою» (Иоан. 17,26). В сердцах учеников неизбежно должен был возникнуть вопрос: как они теперь должны молиться? Ибо старые иудейские формы молитвы — больше не соответствовали тому положению, в котором они теперь находились как ученики Господа через откровение им Отца. Господь пошёл навстречу их желанию («Господи, научи нас молиться» Лук. 11,1) и дал им молитву, которая не совсем соответствует названию «молитвы Господней» или «Отче наш» (Мат. 6,9-13). Не совсем соответствует в том смысле, что Сам Господь Иисус этой молитвой не молился. Если уж говорить о Его молитве, то это скорее молитва, записанная в Иоан. 17, где Он, как Сын, говорит со Своим Отцом. И однако, это выражение я могу иногда использовать разве только ради простоты.
Из того факта, что Господь Иисус, давая ученикам эту молитву, открывал им Отца, мы научаемся весьма важной истине: молитва всегда должна быть в согласии с откровением Божьим, данном Им о Себе. Или, говоря иначе: мера откровения, данного Богом о Себе Самом, является основой тех отношений, в которых находятся верующие, и тем самым, — основой для их молитвы. Характер молитвы определяется сердечностью тех отношений, в которые поставлены верующие благодатью Божьей.
Эта молитва, которая начинается словами: «Отче наш», была подходящей для учеников, окружавших Христа, как Мессию на земле, и уже приведённых в определённые отношения с Небесным Отцом. Мы можем быть уверенными, что до распятия Господа они молились этой молитвой. Хотя нам об этом не сообщается, но, несомненно, было так. Они молились этой молитвой каждый сам, ибо о совместной молитве учеников в Евангелиях вообще нет речи. «Отче наш» вообще не была дана как совместная молитва, хотя в ней употреблена форма множественного числа, из чего следует, что и другие находятся в таком же отношении к Нему, как к нашему Отцу. Но поучения Господа о молитве в Мат. 6,5-15, которые включают также и «Отче наш», касаются только молитвы втайне («Ты же, когда молишься, войди в комнату твою», ст. 6). Многие упускают это из виду. «Отче наш» — это личная, а не совместная молитва.
Для нас же, христиан, занимающих положение сынов Божьих и могущих взывать «Авва, Отче» (Гал. 4,6; Рим. 8,15), для нас молитва «Отче наш» уже не является подходящим выражением чувств и мыслей, иначе говоря, наших отношений. Сейчас мы увидим, что нашим преимуществом является молиться во имя Господа Иисуса. Но прежде, чем мы займёмся этим вопросом, я хотел бы указать на нравственный аспект молитвы «Отче наш». Ибо, хотя эта молитва, как таковая, не предназначена для нашего фактического употребления, она, тем не менее, содержит в себе весьма важные указания, которые и для нас полезны.
«Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да приидет Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого; ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки» (Мат. 6,9-13).
Молитва содержит шесть просьб, в которых воплощены шесть Божественных принципов. Вот их порядок:
Почитание < Да святится имя Твоё.
Правление < Да придёт Царствие Твоё.
Послушание < Да будет воля Твоя.
Зависимость < Хлеб наш насущный дай нам на сей день.
Восстановление < И прости нам долги наши.
Хранение < И не введи нас в искушение.
Какое обилие Божественных истин в крайне сжатой форме! Какой совершенный пример молитвы из уст Самого Господа! Да и разве может быть иначе, когда Он, великий Учитель, учит нас!
Сразу бросается в глаза, что первые три просьбы связаны с Богом, последние три — с человеком. Обратим внимание: в молитве Господа права Божьи стоят на первом месте, нужды людей занимают второе место!
Не является ли это тем нравственным порядком, который мы должны соблюдать не только в наших молитвах, но также и во всей нашей жизни? «Ищите же прежде Царствия Божьего и правды Его» (Мат. 6,33). Как часто, к сожалению, бывает наоборот!
Но, помимо нравственного порядка, который показывает нам эта молитва, спросим себя, размышляя о первой просьбе: насколько важно для нас, чтобы имя Его чтилось — как нами самими, так и другими? Является ли для нас важнее всего другого, чтобы Его имя святилось и почиталось? Является ли этот принцип руководящим в нашей жизни?
Вторая просьба связана с Его Царством. Сегодня дьявол, князь этого мира, господствует на земле — и какие страшные последствия этого господства для людей! Разве у нас нет всех оснований для того, чтобы радоваться, что так будет не всегда и, что Бог некогда установит на земле Своё правление в Лице Своего Сына? Ожидаем ли мы того радостного момента, когда Сын Божий, наш прославленный Господь, придёт на эту землю и восстановит все так, как это было в первоначальных планах Божьих? Принадлежим ли мы к числу «возлюбивших явление Его» (2 Тим. 4,8)?
А что означает для нас послушание Его воле? Важнее ли для нас быть послушными Ему, чем нравиться людям? Научились ли мы уже, что без послушания вообще нет благословения? Конечно, время, когда воля Божья и на земле будет как на небе, ещё не наступило. Несмотря на присутствие сатаны в небе (Иов. 1; Откр. 12,7-12), там исполняется воля Божья, ибо там находятся «Ангелы, исполняющие Слово Его, повинуясь гласу Слова Его» (Пс. 102,20). Земля же является местом, где проявляется своеволие людей. Между небом и землёй существует, в нравственном смысле, своего рода «разделительный слой». В Тысячелетнем Царстве это разделение, наконец, будет убрано, и наступит полная гармония между небом и землёю, ибо воля Божья будет управлять как там, так и здесь. Мы же уже теперь призваны к послушанию Христу, призваны повиноваться Богу, как Христос повиновался Ему. Если люди мира сего не вопрошают о воле Божьей, руководит ли Он, по крайней мере, нашей жизнью? Готовы ли мы по отношению к нашей собственной жизни сказать: «Да будет воля Твоя»?
Насколько осуществляем мы сегодня, в дни благополучия, нашу зависимость от Бога во всех вопросах повседневной жизни? Благодарны ли мы Ему за хлеб, за все то, что Он посылает нам, в чем нуждаемся мы в этом мире?
Благодарны ли мы, что нам, как детям Божьим, знаком принцип восстановления? Если мы посредством греха оказываемся несостоятельными, Бог снова восстанавливает благодатью Своей практическое общение с Собою. Это очень важно. Но имеем ли мы этот дух прощения по отношению к тем, кто согрешает против нас?
Смогли бы мы идти этим путём, полным различных опасностей для духа, души и тела, достигли бы мы цели неповреждёнными, если бы мы на этом пути не ощущали постоянную охрану со стороны Бога? Сознаём ли мы нашу неспособность и слабость, когда речь идёт о том, чтобы устоять в испытаниях ибо это подразумевается под «искушением», которое Бог иногда допускает до нас? Или мы самоуверенно полагаемся на свою стойкость и опыт?
Это все вопросы для испытания нами самих себя, и таким образом, эта молитва, посредством принципов, изложенных в ней, начинает говорить также и нам. Поистине, мы многому можем научиться из неё!
И ещё несколько слов о пятой просьбе, потому что она часто вызывает недоразумения: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Заметим, что Господь дал эту молитву не людям в их естественном греховном состоянии, но Своим ученикам, которые уже верили. Неверующие не могли говорить: «Отче наш». Мытарь в Лук. 18 мог только сказать: «Боже...» (ст. 13). Эта просьба — «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» не указывает путь, на котором погибший грешник может получить прощение грехов. Нет, Господь говорит здесь о верующем и о тех чувствах, которые должны руководить им, когда другие согрешат против него. Бог не ответит на соответствующую просьбу того, кто неспособен прощать других. Как серьёзно все это для нас и наших молитв!
Мы можем доверчиво открывать перед нашим Богом и Отцом все наши ошибки и нашу ежедневную несостоятельность; но мы должны при этом иметь прощающее сердце по отношению к тем, кто провинился перед нами. Очень похожее на это слово мы находим в Map. 11,25:
«И когда стоите на молитве, прощайте, если что имеете на кого, дабы и Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши».
Здесь речь идёт о прощении касательно Божьих путей в отношении детей Его, а не о прощении касательно вечности. Пусть же эта молитва Господа научит нас и этому: если мы хотим, чтобы наша молитва была услышана, мы должны быть милосердными, прощающими, свободными от злых чувств по отношению к брату. Собственно, христианская мерка для нашей способности прощать гораздо выше той, что указана в «Отче наш»: мы должны прощать друг друга, как Христос простил нас (Кол. 3,13).
Я очень надеюсь, что мы научились видеть разницу между практическим применением и фактическим употреблением этой чудной молитвы. Как образец она представляет для нас великую ценность, но молиться этой молитвой мы, христиане, сегодня не можем. Она была предназначена для другого времени и для других верующих.
Возьмём теперь вторую просьбу: «Да приидет Царствие Твоё». Не говоря о практическом применении — могли бы мы высказывать Богу эту просьбу в молитве? Нет! Это означало бы, что мы наш взор, вместо того, чтобы направить вверх, направляем вниз, что мы ожидаем восстановления царства в силе и славе, а не возвращение Христа для взятия Своей невесты. Это означало бы, что мы ничего другого не ожидаем и не желаем, кроме восстановления Царства. Но надежда христиан состоит не в этом. Поэтому молитва истинных христиан не «Да приидет Царствие Твоё», но «Аминь. Ей, гряди. Господи Иисусе!» (Откр. 22,20).
Но как уместна была эта просьба в то время для учеников, которым возвещено было, что «приблизилось Царство Небесное» — сначала через Иоанна Крестителя и затем через Самого Господа Иисуса (Мат. 3,2; 4,17)! Они по праву ожидали этого Царствия. Они ещё не могли знать, что это Царствие будет отложено, потому что Сам Царь, их Господь и Учитель, будет отвергнут Своим народом. Однако, употребление данной Господом молитвы в то время учениками ни в коем случае не исчерпывает её значения. Когда Церковь живого Бога покинет этот мир, на земле снова будет верный остаток из еврейского народа. Он пройдёт через великую скорбь (Мат. 24,15 и ниже). Тогда снова будут молиться «Отче наш» и, конечно, с особым усердием будут произносить эту вторую просьбу: «Да приидет Царствие Твоё».
И, возвращаясь к началу «Отче наш», — не указывает ли само обращение «Отче наш, сущий на небесах» на определённое отдаление? Вероятно, Господь хотел, чтобы ученики Его почувствовали, Кто был их Отцом, чтобы они знали Его не только как «Господа всей земли» (Ис. Н. 3,11) или как «Бога Небесного» (Дан. 2,18.37). И, однако, Отец был на небесах, а все те, кто обращал свои взоры к Нему, были на земле, как бы вдали от Него. В то время они ещё не могли иметь того сознания близости, как это даровано нам сегодня. Бог нас во Христе Иисусе посадил на небесах (Еф. 2,6), и молиться Ему как сущему на небесах, не соответствовало бы нашей близости и нашему доступу к Отцу (Еф. 2,18).
Таким образом, мы видим, что эта молитва, какой бы она совершенной ни была сама по себе, не может быть выражением состояния тех, которые являются детьми Божьими и которые познали Отца (1 Иоан. 3,2; 2,13). Они имеют бесконечное преимущество — молиться во имя Господа Иисуса. К этому возвышенному состоянию мы теперь обратимся!